Архитектурная фотография. Архитектурная съёмка: советы для тех, кто любит делать фото Органическая архитектура фотография в высоком разрешении

Vласть совместно с Archcode Almaty продолжает серию познавательных лекций об архитектуре. В Алматы побывал известный архитектурный фотограф Юрий Пальмин. По просьбе Archcode Almaty и Vласти он встретился с фотографами и подписчиками нашего сайта и прочитал сжатый курс архитектурной фотографии.

Видеозапись лекции:

Полная расшифровка лекции:

Я счастлив быть здесь, в вашем городе, и заниматься большим проектом, посвященным архитектуре Алматы, а конкретно – периоду послевоенного советского модернизма.

Я - Юрий Пальмин, архитектурный фотограф, я занимаюсь этим почти 30 лет. Пора уже как-то менять род занятий, слишком уже как-то много я этим занимаюсь. В принципе, это единственное, что я умею делать и поэтому буду говорить с вами об этом. Я очень надеюсь, что сегодняшняя наша встреча может пойти нам всем на пользу. Я думаю построить сегодняшний вечер так: я сделаю вступление, которое постараюсь сделать максимально кратким. Прошу меня простить, если оно затянется. На самом деле это выжатый курс архитектурной фотографии, который я читаю только три пары, а потом еще принимаю по нему зачет. Разумеется, я не буду сегодня вас мучить ни тем, ни другим, я постараюсь как можно короче сделать это вступление, потому что считаю, что эта история – история истории, чрезвычайно важна для вообще понимания того, чем занимаюсь я и чем, я считаю, может заниматься человек, сознательно фотографирующий архитектуру в наши дни. Дело в том, что архитектурная фотография, как и архитектура, переживает сейчас непростые времена. И фотография вообще.

Юрий Пальмин - архитектурный фотограф, преподаватель программы «Фотография. Базовый курс» в Британской высшей Школе дизайна. Сотрудничает с такими популярными и профессиональными изданиями, как AD Magazine, Vogue, World Architecture, RIBA Journal, Icon Magazine, Domus, Abitare, Speech, EXIT, Mark Magazine, «Проект Россия»

Мы живем в эпоху, переполненную изображениями. Изображения сыпятся на нас отовсюду, мы в них захлебываемся, иногда хочется, чтобы их было немного меньше. Если раньше были специальные люди – фотографы, которые доставляли визуальную информацию до потребителя этой информации, то теперь такого разделения нет, фотографы - все. И я не считаю, что через какое-то время можно будет говорить о профессиональных и непрофессиональных фотографах, ситуация изменится. А вот можно говорить о людях, которые занимаются добыванием и доставкой такой визуальной информации сознательно, как о профессионалах. Может быть, их нужно будет называть не фотографами. Вот короткое вступление о том, как история фотографии связана с историей архитектуры, как вообще профессия возникла. Потом я покажу пару своих проектов. В первой части моих фотографий не будет, они не вошли в историю архитектурной фотографии.

Архитектурная фотография начинается тогда же, когда начинается фотография. Вернее тогда, когда фотография перестает быть таким ярмарочным трюком, чудом, и становится довольно обыденной человеческой деятельностью. Это происходит в середине XIX века.

Архитектура - очень лакомый объект для фотографии, особенно для ранней фотографии. Понятно, почему. Во-первых, потому что архитектура не движется и мы можем снимать с большими выдержками, поэтому нам не нужно как при портретировании зажимать человека в специальные тиски, чтобы он не двигался во время четырёхминутной выдержки. Во-вторых, что очень важно, архитектура - это несомненная ценность. То есть, снимая памятник архитектуры, мы передаем визуальную информацию о заведомо ценном объекте, вот это очень важно. К тому же, в это же время в архитектурной профессии тоже начинают происходить изменения, связанные с тем, что инженерное дело проникает в архитектуру, они начинают связываться. Мы знаем, что середина XIX века – это эпоха технически новой архитектуры, а еще это эпоха начала сознательного урбанизма, который, конечно же, связан в первую очередь, с теми изменениями, которые мэр Парижа барон Осман производит в Париже с начала 40-х годов XIX века, и дальше. И вот тогда же в Париже основывается Парижское географическое общество, это первый коллектив архитектурных фотографов, которые занимаются под руководством Эдуарда Бальдюса - собственно, родоначальника профессии. Эти люди работают по заказу городских властей, они фиксируют город, который переживает самые серьезные изменения, которые вообще происходили с городом за короткое время вообще в истории урбанистки. Это не постепенные, не естественные изменения, а изменения, можно сказать, насильственные. Поэтому, во-первых, город нужно фиксировать. Во-вторых, нужно составлять перечень объектов города, которые составляют его безусловную ценность.

Глядя на эти фотографии, мы видим, что был выработан определенный перечень инструкций для съемки архитектуры. Во-первых, архитектура должна сниматься – по возможности фасады должны сниматься фронтально. Солнечный свет должен падать на фасады таким образом, чтобы максимально выявлять фактуры и архитектурные детали фасадов, то есть, как правило, это свет, который падает приблизительно под углом 45 градусов, и все геометрические искажения – вот это самое важное в архитектурной фотографии, за всю ее историю. Это такая маленькая техническая деталь, которая говорит о нашей профессии очень много. Как вы видите, на этих фотографиях все вертикальные параллели параллельны.

Обычно, когда мы ходим ну с телефоном или с камерой с широкоугольным объективом, когда мы смотрим вверх, вы знаете, что вертикальные параллельные заваливаются, и мы уже к этому привыкли на самом деле. К тому, что заклоняя камеру, мы получаем изображение, которое не соответствует тому, как мы видим. В то время как когда мы смотрим на архитектуру глазами, вернее не только глазами, но и мозгом, мы постоянно корректируем вертикальную перспективу исходя из данных, которые мы получаем от нашего вестибулярного аппарата. Мы знаем, насколько мы заклонили голову, и мы знаем, насколько нам надо скорректировать это искажение. Такая коррекция в фотографии технической делается очень просто. Фотоаппарат середины XIX века имеет независимые доски объектива и пленки, таким образом, мы можем двигать объектив параллельно пленке, как бы опуская горизонт и сохраняя параллельность вертикали. Это то, что сейчас делают шифт-объективы. Тогда все объективы были шифт. И это тоже одна из инструкций: эта максимальная фронтальность и свет, максимально подчеркивающий детали.

Самое интересное, что тогда же и тот же Эдуард Бальдюс разрабатывает технику, которая сейчас применяется в диджитал процессе просто повсеместно. Это склейка. Вот такой интерьер сфотографировать тогдашними объективами невозможно, они недостаточно были широки. Поэтому фотография снимается по фрагментам. Потом эти фрагменты – негативы вырезаются, склеиваются, все это естественно, делается вручную, все это делается на стеклянных пластинах и потом с них осуществляется печать композитного изображения.

Вот этот цифровой прием был изобретён тогда, в середине XIX века.

Я сразу перескакиваю как бы к таким потомкам Бальдюса и французских фотографов – Маркусу Брунетти, этот немецкий фотограф, который знаменит тем, что за 9 лет снял 42 фотографии и весь его продукт девятилетнего творчества, крайне напряженного, это 42 фотографии фасадов Европы. Вот эти фотографии.

Мы видим, что они как-то они похожи на то, что снимали французы, но если мы приглядимся к ним, что мы увидим, что на самом деле такую фотографию снять невозможно. Потому что ракурсы, под которыми видны конкретные детали фасадов, на самом деле сняты с разных точек. Наш глаз хочет так видеть. На самом деле, глядя на этот фасад, мы, наш мозг, видит примерно это, но сфотографировать так мы не сможем никогда. Только используя очень сложный прием, который применяет Маркус Брунетти, а именно - вот этот фасад, вот эта фотография, состоит из примерно полутора тысяч кусков, снятых очень длиннофокусным объективом с разных точек города и потом скорректированных и склеенных. Это примерно то, чем занимался Бальдюс, только сложнее во много раз.

Съемка каждой картинки может на самом деле занять несколько лет, потому что мы знаем, что мы приезжаем в Париж, а там у собора Нотр-Дам одну башню обязательно реставрируют, тоже самое с Кельнским собором. Соответственно, Брунетти возвращается на тоже самое место, у него, естественно, все записано. Он возвращается, делает соответствующие дубли и потом сшивает плод вот этой многолетней работы в вот такие картинки. Замечательно здесь еще то, что такого фасада даже не видели архитекторы зданий, потому что, как правило, создание фасада готического или ренессансного собора занимало ни одно поколение. Архитектор мог это нарисовать, но увидеть это не мог, потому что он умирал к тому времени, как была закончена половина дела. Еще одними из безусловных учеников-восприемников вот этой технической школы архитектурной фотографии являются очень мной любимые уважаемые художники, оба к сожалению, сейчас покойные, Бренд и Хила Бехеры, основатели дюссельдорфской школы фотографии.

Все это снималось в пасмурную погоду. В одну погоду, одним объективом и они знамениты серией объектов, которые на самом деле вошли в сокровищницу современного искусства. То есть они ту же самую техническую фотографию перенесли в современное искусство и основали школу художественной фотографии в Дюссельдорфе. Из их учеников очень известный Томас Штрут, Томас Руф, Андреас Гурски, автор самой дорогой в мире фотографии «Рейн II» за 4,5 млн. $, цена которой является собственно частью работы, но это уже сложнее, это часть отдельной лекции.

Эти фотографы тоже использовали такие наборы инструкций для создания серий и подходили к процессу съемки технически, вот, например, это знаменитая серия Штрута – «Улицы», они снимал пустынные улицы в после рассвета в разных точках земного шара. И все улицы у него вот такие, они безлюдные, они лишены масштаба, что очень важно. И в них нет человека, и о присутствии человека в архитектурной фотографии я скажу чуть позже. Это одна из самых радикальных архитектурных фотографий, которые вообще есть в мире. Это фотография склада кондитерской фабрики Рикола в Швейцарии.

«Херцог и де Мёрон» - это одно из самых известных архитектурных бюро. Один из последних их проектов - Elbphilharmonie в Гамбурге, наверное, вы видели. Это одно из самых масштабных вообще и самых дорогих произведений архитектуры последнего времени.

Вторая фигура противоположная Бальдюсу, который как мы видим, основал много чего, это Эжен Атже - фигура чрезвычайно важная в истории искусства и культуры вообще.

Он тоже из Парижа, работал только в Париже, снимал только Париж, он один из тех, кого Бодлер в конце XIX века назвал фланерами. Понятно, что понятие «фланер » потом, через Вальтера Беньямина и позже, через ситуационистов 60-х годов, стало одним из основополагающих понятий новой левой урбанистической культуры. Фланер - человек, который может заблудиться в собственном городе. Фланер - это человек, который идет по городу не зная куда, и которому неинтересна цель, а интересно само передвижение. Фланер – это как бы такая стрелка, измерительный прибор, который собой, своими тонкими нервами, своими тонкими чувствованиями мерят город.

Реформы Османа привели к образованию Парижского географического общества, Эжен Атже живет в Париже и ненавидит Османа, он просто не терпит… Для него эти урбанистические реформы - врезание в такни города, которые он тонко чувствует, и к которому он относится очень лично, интимно.

Вальтер Беньямин говорит, что фотографии Атже - это фотографии с места преступления, где вот видите, у него иногда появляются люди. Но эти люди, это и не масштаб, и не живые персонажи, а это органическая часть той самой связи города, с которой Атже связан нервами своими. К сожалению, сейчас по проверенной уже информации, Атже не передвигался по городу как стрелки измерительного прибора, а расчерчивал город на квадраты, и планировал свои прогулки. И этот романтический флер фланирования, к сожалению, надо признать, история искусства с него сняла. Дальше мы движемся уже хронологически.

Последователи Атже – это фотографы-романтики, фотографы, для которых произведение архитектуры это не некий объект, который надо зафиксировать, а часть какого-то их внутреннего мира, который они фиксируют, фотографируя внешний мир. Дальше уже начинается XX век. Начинают происходить интересные события, отчасти связанные с техническими изменениями, проходящими в самой фотографии. Фотография становится совсем уж массовой. Особых навыков и умений для того, чтобы производить качественные отпечатки, не нужно.

Альберт Ренгер-Патч - это один из руководителей и основателей движения «Новая вещественность» в Германии 20-х годов. И его основной вклад в архитектурную фотографию состоит в том, что именно Ренгер-Патч вводит повседневность в обиход и в дискурс архитектурной фотографии. То есть он снимает как памятники архитектуры, так и городские виды как памятники.

В данном случае эта набережная как бы снята в правильном свете, она, безусловно, снята с соблюдением всех канонов архитектурной фотографии, но что здесь снято: колокольня ли, или фасады домов, или ограждения, которые на переднем плане, мы сказать не можем, потому что здесь есть все. Это как бы городская среда, которая не делится для него на отдельные объекты.

Он идет еще дальше и начинает снимать промышленные объекты, показывает красоту промышленных объектов, которая для него приравнивается к красоте памятников архитектуры. Для него, например, готические арки так же значимы как, например, фотографии природы.

В конце 20-х годов он выпускает книгу, которую он хотел назвать просто «Вещи», но по настоянию издателя название было изменено на «Мир прекрасен» и смысл книги, проекта, заключался в том, что все вещи, увиденные камерой, это очень важно - становятся прекрасны. Тут в чем штука. Мы когда смотрим на мир, вообще когда мы на что-то смотрим, мы обдумываем то, что видим, мы постоянно прогоняем эту визуальную информацию через огромное количество фильтров. Мы уже говорили о том, что мы корректируем, например, схождение вертикальных параллельных абсолютно бессознательно. Но помимо таких простых фильтров, физиологических, у нас еще есть культурные фильтры - у каждого свои. Мы знаем, что, например, пятиэтажка 60-х годов это менее ценный объект, чем готический собор, не говоря уже о девятиэтажке 70-х. О чем говорят нам люди, взявшие камеру в вот эти самые 20-е годы в Германии? Они говорят о том, что у техники фотографической нет таких фильтров. Да, она бездушна, но при этом она лишена вот этой постоянной сверки что ли, с эталонами и критериями, которые в нас принесла культура. И это замечательное свойство техники открывает нам мир по-новому. То есть смотреть на мир честнее, чем мы видим это глазами и мозгом.

И, конечно же, дальше у нас появляется Баухаус (учебное заведение - прим. V) и одна из ключевых фигур новой фотографии 20-30-х годов Ласло Мохой-Надь, который был одним из основателей Баухауса, занимал там очень важные посты, и был еще теоретиком фотографии новой визуальности. Здесь что происходит? В фотографии появляется ракурс, камера начинает заклоняться вверх, вниз, она начинает косить, создавать косину, просто поворачиваться вокруг своей оси таким образом, что у нас вертикали становятся диагоналями.

Она начинает делать то, чего раньше фотограф просто не мог себе позволить или что было ошибкой. Камера съехала со штатива и сняла такой кадр. Почему это стало возможным? На самом деле объяснений здесь несколько. Первое объяснение: новая вещественность открыла вот эту вот самую новую искренность фотографической техники.

А второе: появились камеры, работающие с узкой пленкой. И на самом деле произошла революция, которая я считаю, более серьезна в фотографической технике, чем появление цифры. Потому что человек начал понимать, что каждый кадр это не пластина фотографическая, которую отдельно нужно проявить, там купить, зарядить, таскать с собой ограниченное количество этих самых листов, потому что это вес, появился ролик, в котором 36 кадров, в принципе снимать можно этих роликов 10 штук. Набить себе кофр и снимать в свое удовольствие и экспериментировать. И вместе с этим отпал штатив. Отпадение штатива это как отпадение хвоста у обезьяны, это привело к колоссальным изменениям в фотографической эстетике. Вот такие, например, радикальные ракурсы вниз. Просто так штатив не поставишь с большой камерой. Любопытно, что любовь к ракурсам и повальное увлечение этой новой эстетикой неожиданно начало уступать место значительно более строгим и новым правилам, которые появляются в архитектурной фотографии. Сейчас я перескакиваю через целый этап и перехожу к человеку, который сформировал современную архитектурную фотографию второй половины XX века. Это Люсьен Эрве.

Это личный фотограф Ле Корбюзье. Известно, что Ле Корбюзье – это единственный архитектор, который никогда не фотографировал. На самом деле это не так. Сейчас вышла книжка фотографий Ле Корбюзье. Ле Корбюзье снимал примерно с 1907 по 1915 год, причем снимал он все, после чего он написал, что я вот был одним из тех дураков, которые купили дешевую камеру Kodak и тратили бешеные деньги на пленку и только через 5 лет я понял, что фотография - занятие бесплодное и для архитектора совсем ненужное, и тогда я выкинул эту камеру и взял в руки карандаш. Но каким-то образом Ле Корбюзье все равно нужно было фиксировать свою архитектуру и вот здесь выработался этот тандем. Лучшие фотографии Ле Корбюзье сняты Люсьеном Эрве. Что замечательного в этих фотографиях? Смотрите, архитектура перестает быть памятником, перестает быть объектом, у которого есть верх/низ, право/лево, который надо скадрировать и полностью поместить в кадр.

Ценность фрагмента в этом случае – это не та ценность, которую имеет капитель или любая другая архитектурная деталь на старой фотографии, когда снимали фрагменты. Архитектура здесь становится как бы таким что ли объектом, который можно исследовать как можно исследовать камерой мир. Она перестает быть цельным дискретным объектом и здесь Ле Корбюзье и Эрве очень хорошо понимают друг друга и здесь нужно делать отдельную лекцию на много часов, потому что это очень интересная тема. Сейчас об этом вообще диссертации пишут. Что важно, что именно в фотографии Люсьена Эрве наконец-то появляется то, что сейчас архитектурные фотографы используют постоянно - фотографы начинают использовать радикально косой свет.

Видите, здесь это бетонная поверхность под шубу, об нее можно порезаться. Это из-за того, что по ней косо идет свет. Мы видим разные фактуры бетона и здесь эти фактуры составляют основной объект съемки. Вот эта тактильность, которая появляется в фотографии, ее раньше не было, потому что раньше фотография – такая картинка, вот дом где-то стоит, на каком-то другом континенте, вот мы его сфотографировали, перенесли его из Америки в Европу, показали тут и у нас как бы вроде бы дом, но мы на него смотрим. Он у нас стоит где-то в перспективе. Еще одним из правил Бальдюса было снимать как можно более длинным объективом, как можно более издалека. То есть сделать максимально безличную презентацию произведения архитектуры. Чем длиннее у нас объектив, тем ближе картинка к аксонометрии. Аксонометрической картинки в фотографии не может быть, потому что у нас всегда будут перспективные искажения. Но аксонометрия это такой взгляд бога, это такой взгляд совершенно отстранённого какого-то наблюдателя. А здесь архитектура начинает нам преподноситься как нечто абсолютно тактильное и осязаемое. И в этом большая заслуга Люсьена Эрве. Дальше начинается эпоха коммерческой архитектурной фотографии, которая связана в Америке прежде всего с именами Эрзы Столлера и Юлиаса Шульмана.

Вот музей Гугенхайма, все такие иконические фотографии иконических зданий. Заметьте, что машина на переднем плане здесь не просто так. Она не просто здесь припаркована и ее нельзя убрать, как часто здесь меня преследуют такие ситуации, она здесь стоит специально, потому что эта белая поверхность работает с формами и изгибами Гугенхайма.

И Юлиас Шульман, который становится таким певцом послевоенного американского модернизма. Потому что происходят изменения политические, социальные, экономические в обществе, которые цены на жилье и на землю меняют, люди приходят с войны, там демографическая ситуация изменяется. Короче говоря, вся эта история с американским домом, она претерпевает изменения. И в Америку проникает такой намеренно простой и минималистичный европейский модернизм, который раньше американским обществом отвергался.

А вот фотография здесь нужна для того, чтобы этот новый стиль жизни донести и в общем даже как-то отрекламировать для людей. Пожалуй, вот это самая известная архитектурная фотография, это образцово-показательный дом, специально построенный для съемок на самом деле над Малхолланд драйв.

Эту фотографию Шульман очень долгое время ставил с ассистентом, он рассаживал девушек. Смысл здесь в том, что для человека, знакомого с культурой американского семейного дома, эта история совершенно нестандартная: девушки висят над городом, в ночи, в стеклянном каком-то кубе. Мы видим, что эта неестественная ситуация на самом деле очень красива. Город отдельно, дом отдельно. Свет выставлен по нынешним меркам неидеально, но… О Юлиусе Шульмане – это единственный архитектурный фотограф, о котором снят полнометражный документальный фильм под названием Visual Acoustics, где закадровый текст читает Дастин Хоффман.

Это очень смешная фотография Шульмана, в которой видно насколько это рекламный персонаж, насколько это мы сейчас видим делано и поставлен этот кадр, особенно когда он цветной. Все, переходим в наше время. Пожалуй, один из самых серьезных фотографов-классиков, которые сейчас есть и живут, и работают активно, это Эллен Бине.

Я счастлив быть с ней знакомым, для меня это просто живой классик, человек, который очень сильно на меня повлиял, но, к сожалению, сейчас Эллен овладевают очень сильные пессимистичные чувства, ощущения и вообще взгляды на то, что сейчас происходит с архитектурной фотографией.

Элен Бине - близкий друг архитекторов, с которыми она работала, вот это очень важно. Она была очень близкой подругой Захи Хадид и поэтому я считаю, что фотографии Элен Бине работ Захи Хадид гораздо лучше, чем архитектура Захи. Она очень дружила и дружит с Петром Цумтором, здесь я не считаю… здесь паритет, будем так говорить.

Вот эта фотография, которую снимает каждый, кто оказывается в маленькой часовне Брата Клауса архитектора Петера Цумтора под Кельном. Туда не ходит общественный транспорт. Это такое специальное место, куда надо обираться с ближайшей железно-дорожной станции пешком 6 километров, это очень важно, часть такого архитектурного опыта. И это фотография, которую снимает каждый, кто туда попадает. Каждый человек поднимает камеру наверх, снимает эту каплю – окно. Эта часовня устроена таким образом: Цумтор сделал опалубку из сухостоя, найденного его студентами в окрестном лесу, был сложен такой шалаш, потом это было использовано как опалубка для бетона, после чего стволы были подожжены и в определенный момент, когда бетон только-только подходил, и пепел смешался с застывающим бетоном, и образовал совершенно удивительную, неповторимую фактуру внутренней отделки. После чего туда еще были вставлены стеклянные капли, которые как роса на этом пепле. Это удивительная по тонкости вещь. Такую фотографию снимает каждый, эту фотографию можно показывать на экране, можно ее смотреть в интернете, но вы ее не увидите. Она замечательна тем, что она снята на большой формат и смотрится она только в отпечатке. Я сейчас по большей части работаю с цифрой и я прекрасно понимаю, что я теряю не работая с пленкой. Вот Элен Бине она как бы из последних настоящих классических архитектурных фотографов, у нее даже на телефоне камеры нет. Для нее это очень принципиально, что у нее нет цифрового устройства фиксирования информации.

Вот эта фотография – это музей Колумба, музей архиепископата в Кельне тоже авторства архитектора Петра Цумтора и это картинка, которую вы никогда не увидите глазами, потому что это отражение, это блики на потолке, такая волосяная фактура, блики от солнца, отражающегося от лужи, которая на улице, за этой перфорированной стеной. Вот такой картинки вы не увидите никогда, потому что это результат долгой выдержки, опять же съемки на пленку. Это одна из иконических фотографий Цумтора, из его любимых.

Дальше уже наступает такая эпоха тесной связи современного искусства и архитектурной фотографии. Хироси Сугимото, знаменитый японский художник и фотограф, снимает произведения современной архитектуры, сводя очень сильно резкость. Таким образом, он как бы имитирует вот это состояние расслабленного внимания. Состояние на краю поля зрения, такого бокового зрения на важную архитектуру. С одной стороны, это важно, а с другой стороны, это не резко.

Такая резкость бывает, к сожалению, только на пленке большого формата и тоже надо это смотреть не на небольшом экранчике, а в книге или еще лучше на выставке. Ну и конечно, самой главной коммерческой фигурой сейчас в нашей профессии является Иван Баан.

Это голландский архитектурный фотограф, который недавно продал свою последнюю квартиру и живет только в самолетах и гостиницах и ездит по всему миру и снимает все звездное и дорогое что появляется. Я говорю, что он словно крестит. Пока он не окрестил здание, его как бы не существует. А вот приехал Баан, который как ангелок летает по всему миру, и здание начало существовать. Вот это очень важная фигура.

Это его фотография Нью-Йорка после урагана Сэнди в ноябре 2012 года, когда половина города оказалась без электричества. Баан сначала думал взять машину, но взять машину в Нью-Йорке в эти дни было невозможно, легче было арендовать вертолёт, дешевле, чем машину взять напрокат. Я просто помню, потому что я в это время с жуткой головной болью лежал в Бруклине, а настоящий фотограф в это время летал на вертолете и снимал архитектуру. Он потом устроил аукцион и продал, по-моему, 20 экземпляров за огромные деньги, которые пошли в фонд помощи пострадавшим от Сэнди. Иван Баан интересный персонаж.

Потому что на самом деле я уже говорил о том, что архитектуру стало принято снимать в 80-90-ые без людей вообще. Вот это безлюдная, сухая такая, как вещь в себе, красивая, какой-то внутренней красотой архитектура, у которой нет масштаба, которая не поймешь что на самом деле - ювелирное украшение это или скульптура. Такая картинка завладела всей архитектурной прессой в 80-е годы и владела ей до середины двухтысячных. И на самом деле Иван Баан был одним из тех людей, которые снимая все эти безжизненные замечательные картинки – он умеет делать это очень хорошо, произвел совсем недавно, где-то в середине двухтысячных годов, настоящую революцию. Начал не просто снимать людей в архитектуре, а начал людей в архитектуру загонять.

Как мне рассказывали, когда Иван Баан приезжает в Herzog & de Meuron снимать новую архитектуру, всех молодых архитекторов сгоняют, они должны принести костюмы с собой, несколько смен, у него есть ассистент по людям, который проверяет одежду, делает кастинг, и потом эти молодые архитекторы изображают от офисных работников до прохожих на съемках Баана.

Да, вот так Иван Баан снимает без людей, Fondation Louis Vuitton, это классическая архитектурная фотография, которую можно не подписывать. В принципе, все снимают сейчас одинаково. Вы знаете, что есть сайт archdaily.com, главное средство массовой информации, посвященное архитектуре, и вы на самом деле там редко увидите интересную личность в архитектурной фотографии. В основном вся архитектура там тоже снята по канонам.

А вот это проект в Каракасе. Что это такое?

В двух словах: это гигантское офисное здание 40 с чем-то этажное, которое было недостроенное. Его начали строить на подъеме венесуэльской экономики, которая была в конце 90-х, потом его забросили, а затем в Венесуэле начался страшнейший экономический кризис и здание захватили бездомные. И это гигантский сквот, в котором постепенно образовалась своя экономика, своя социология. Например, они как-то пробрасывали электричество от соседних матч освещения, но лифта у них не было, зато у них был пандус, который ходил до 22 этажа и были специальные внтуридомовые такси-лифты, которые возили людей. Баан его изучил от и до с низу до верху, включая какие-то курьезы, например, бабушку, которую подняли на 34 этаж. Она парализована и все знают, что бабушка никогда с 34 этажа уже не спустится, что ей там жить и умереть. У них там свои магазины, свои кафе. Дальше Иван Баан снимает эту серию в 2012 году, получает своего Золотого Льва, он и группа …. Это такая теоретическая архитектурная исследовательская группа, ну в общем близкая к Архкоду Алматы, работающая по всему миру, они получают своего Золотого Льва, это становится достоянием общественности, после этого в 2014 году это здание получает мировую известность, потому что там прячется Броуди из сериала «Родина». Он туда попадает, кажется в третьем сезоне, о здании узнает весь мир, после чего о нем узнает коррумпированная венесуэльская полиция, после чего происходит страшная зачистка с использованием армии и всех оттуда выгоняют. И все, сейчас этот остов стоит отдельно, за колючей проволокой и никто там не живет и никакой жизни там нет. Вот эта странная история, на самом деле катализатором всей этой истории послужила архитектурная фотография.

Я это подвожу к тому, что сейчас, в нынешнее время, архитектурная фотография находится непонятно где. С одной стороны, она делается по заказам архитекторов и максимально приближается к рендерам - чего архитектор хочет? Архитектор хочет показать публике, что рендер, который он продавал заказчику, на самом деле можно фотографировать, на самом деле существует как факт. Это заказная фотография. Фотография исторической архитектуры безусловно, остается в своей нише. Это то, чем я сейчас предпочитаю заниматься по большей части. А фотографии критической на самом деле ее нет - ни как школы, ни как эстетики. И есть ли здесь место для фотографа, есть ли здесь место для эстетики, есть ли здесь место для нового языка, неизвестно. Поэтому вот с чего начали, тем уже и закончили, только уже по-другому. Это было такое мое вступление, простите за некоторую сумбурность, в историю архитектурной фотографии.

Сейчас я покажу свой проект. Это первая работа, которую я сделал не по заказу архитекторов, а отчасти по собственной инициативе. Это серия Чертаново, 1999 год, которая была сделана для выставки серии выставок, которую курировал архитектор, художник Юрий Аввакумов, один из основателей движения бумажной архитектуры 80-х годах. Это была серия выставок под названием «24». До сих пор есть сайт 24. Фото, он сохранился. Дизайн, кстати, делали мы с Аввакумовым. Это была такая задумка Аввакумова, серия из двадцати четырёх выставок, открывавшихся каждый второй четверг каждого месяца. На каждой выставке было 24 фотографии, и они должны были быть авторства или фотографа, снимающего архитектуру или архитектора, снимающего или художника, который тоже работает с фотографией и архитектурой. И каждый из приглашенных авторов был волен выбирать свою тему.

А я как раз в то время переселился в Чертаново, но не в Северное, это экспериментальный такой район, образцовый жилой район, который проектировался в 70-е годы в мастерской Михаила Посокина-старшего. Один из таких довольно важных для Москвы объектов послевоенного модернизма. Строился он очень долго и плохо, и построился он только в начале 80-х годов. Но все равно основные какие-то архитектурные идеи, заложенные в него, они там есть. В частности, одна из таких идей, - он очень близко выглядит к английскому брутализму 60-х годов. Там идеи Смитсонов в общем довольно вины даже в этой фотографии. Например, то, что вводится искусственный рельеф в этот район.

Например, этот холм, под которым зарыт строительный мусор. Но это любимая горка местных детей. Квартиры-дуплексы, мастерские художников наверху, там, кстати, до сих пор работают художники-архитекторы. В общем, это такой район, который планировался как образцовый коммунистический, к тому времени было понятно, что обещанный Хрущевым коммунизм в 80-х годах не состоится, каждой семье отдельную квартиру тоже не дадут. Да и в общем с социализмом есть небольшие проблемы. Но зато идея заключалась в том, что можно построить отдельные районы, которые будут образцово-показательными, такими что ли анклавами нового образа жизни. В частности, в северном Чертаново до сих пор работает вакуумная система мусороудаления, которую делали шведы. В общем там все серьезно. А было все еще серьезней. Например, холлы на первых этажах во всех домах нежилые. По первоначальным проектам, которые разрабатывались социологами вместе с архитекторами, в холлах должны были стоять холодильники, в которых можно было оставлять консьержке список продуктов, продукты покупали, и к вечеру они лежали в холодильнике на полке этого жильца. Но на самом деле все это было построено довольно плохо, структура разделения потоков транспорта и людей, близкая к тому, что пропагандировал Ле Корбюзье и Сиам, эта горизонтальная стратификация, уже перестала работать на этапе строительства. То есть часть потоков машин пустили над землей вместо того, чтобы пустить все под землей, поэтому там сейчас невозможно припарковаться, невозможно ничего к подъезду подвести, все заставлено машинами и никак с этим бороться нельзя, потому что закупорены подземные автомобильные коммуникации. Но меня поразило то, что я наконец-то увидел в этой архитектуре… если она раньше для меня представляла все то, что я не любил в этой прошлой жизни серой, советской, очень убогой, и ограниченной. И архитектура для меня была как бы знаком той жизни. Тут я уже начал ездить по миру, начал смотреть на то, что происходило в Европе в 50-60-е годы, и я неожиданно начал понимать, что есть вот эта связь и что о ней необходимо говорить. И так вышло, что именно в начале 2000 годов о послевоенном модернизме начало говорить сначала архитектурное сообщество и журналисты, и эта тема вдруг как бы включилась.

Николай Малинин, мой соавтор по книге приписывает это мне. На самом деле это не так. Я оказался в нужное время в нужном месте и сделал какую-то нужную вещь. И вот я сделал такую серию о таком существовании этого района неприукрашенном, но при этом несколько романтизированном что ли таком ключе. Куратор Аввакумов тогда написал в водном тексте к выставке, что вот, Бродский говорил, что если на Ленинград сбросить нейтронную бомбу, которая уничтожает все живое, оставляет всю инфраструктуру, то останется Петербург. А вот Пальмин доказал, что если на Северное Чертаново сбросить нейтронную бомбу, то останется Северное Чертаново. Вот про такое небесное Чертаново, лишенное обитателей, такой несостоявшийся рай, я сделал. На самом деле эта работа для меня чрезвычайно важна. И именно эта работа подтолкнула меня к тому, что я делаю сейчас здесь, что я пытаюсь сделать в Москве с архитектурой, как бы обделенной общественным вниманием. Меня очень интересует тема сознательного направления потока своего внимания, своего зрения, и не только своего, а через себя и других людей, на то, что этим вниманием обделено.

авайте оглядимся по сторонам... Маленькие ветхие постройки, современные небоскребы, причудливой формы домики и завораживающие своей архитектурой храмы... Все это изо дня в день попадает в поле зрения городских жителей. На красивые картинки хочется смотреть не только глазами, но и через объектив фотоаппарата. Казалось бы, что сложного в фотографировании архитектуры? На самом же деле статичные объекты снимать совсем непросто.

Их внешний вид зависит от времени суток и сезона, особенностей погоды (как следствие, - от освещения), ракурса, окружающей обстановки. Порой то, что мы видим на снимках, вовсе не так красиво, как панорама, которая была перед глазами. Или же наоборот - ничем не приметный домик на фотографии выглядит драматично и очень живописно.

Архитектурная съемка весьма популярна, как самостоятельный жанр. Назвать ее простой не получится, однако сделать процесс фотографирования более понятным и результативным легко. Дадим несколько полезных советов и рекомендаций. Следуя им, вы постепенно улучшите навыки, будете помнить о важных моментах в композиции, кадрировании и освещении, сможете делать более оригинальные и разнообразные фотографии зодчества.

Поиск подходящего здания

Нас окружает бесконечное множество архитектурных объектов. Порой рука так и тянется к фотоаппарату, чтобы сделать еще и еще один кадр. Такой подход хорош для туристов, которым нужно «запомнить» как можно больше и привезти из поездки достаточное количество визуальных впечатлений, чтобы их хватило надолго. Тем же фотографам, кто хочет достичь определенного уровня мастерства в фотографии архитектуры, гнаться за количеством не стоит. Вы видите множество объектов съемки, но лишь некоторые выделяются из общей массы построек. Сконцентрируйтесь на них, изучите, определите, что именно привлекло ваше внимание и сделайте на этом акцент.

Современные строительные материалы (стекло, кирпич, пластик, металл) имеют разнообразные расцветки и текстуры. Это можно красиво обыграть на снимке. Например, осенним солнечным утром здание с огромными окнами будет заливать теплым светом. В тандеме с опавшими листьями, устилающими тротуары, такой цветовой ансамбль окажется весьма привлекательным для взгляда и создания художественного образа.

Особенности объекта съемки

Стиль, постановка, ракурс... Все это во многом зависит от того, фотографируете вы дом с многовековой историей или современную футуристическую постройку. В первом случае лучше всего использовать простую композицию, прямые ракурсы и показывать объект съемки таким, какой он есть, в естественном окружающем антураже.

Фотографируя современные здания, вы можете проводить самые смелые эксперименты, выбирать неожиданные ракурсы, использовать широкоугольные объективы, которые «заваливают стены». В данном случае будут актуальны абстрактные фото. Вовсе необязательно снимать архитектурное сооружение полностью. Можно запечатлеть толику его фрагмента.

Концентрация на объекте съемки

Всем известное правило третей позволяет сделать снимок содержательным и правильно расставить акценты, когда окружение достойно поддерживает главный объект съемки.

Определите для себя задумку снимка. Если вы фотографируете старинное здание в историческом районе города, окружающие новостройки лучше убрать из кадра или сделать достойным фоном старины.

Если же это домик в живописном загородном поселке, соответствующая обстановка может лишь усилить красоту фотографии.

Освещение

Свет является одним из ключевых моментов в работе фотографа, конечно же. Использовать искусственное освещение при архитектурной фотосъемке практически невозможно (и уж точно нецелесообразно!). А значит, важно правильно выбрать время, максимально полно используя возможности естественного освещения. Наилучший вариант - боковой и фронтальный свет. В таких условиях удастся хорошо проработать детали, передать текстуру и стилевые детали. Обилие света и игра теней сделают снимок объемным и живым.

Сложнее всего работать, если солнце освещает объект сзади. Здание становится темным и «плоским», с грубыми тенями и плохой детализацией. В таком случае нужна более долгая выдержка, которая сможет «вытянуть» темные области. Оптимально при подобном освещении фотографировать силуэты архитектурных объектов.

Ночная фотосъемка

Но не стоит отказываться от фотосессии, если на улице стемнело. Особое освещение и ночная иллюминация делают здания совершенно непохожими на те, что открываются нашему взору в дневное время. Безусловно, условия съемки в темное время суток более сложные, но результат зачастую оправдывают все старания.

И здесь самое главное - обеспечить стабилизацию камеры. Как правило, для съемки архитектурных объектов в ночное время используют . Установите минимальные параметры , чтобы избежать заметных цифровых шумов, используйте таймер и .

Если съемка ведется в закатное время, очень важно беречь не только матрицу фотоаппарата, но и глаза в первую очередь. Не смотрите на солнце даже сквозь линзу объектива. Для настройки датчиков, сместите камеру немного в сторону, а затем поверните в нужном направлении. Если расположение будет не совсем точным, снимок можно обрезать, убрав случайно попавшие в кадр предметы.

Важность деталей

Получить интересные снимки можно, фотографируя как здание целиком, так и его фрагменты. Это особенно актуально для старинных домов с лепкой, росписью, фактурными элементами, композициями, символизирующими отдельные эпохи.

Порой нечто особенное можно рассмотреть даже в причудливых орнаментах кованых решеток, заборов, парадных лестниц.

В архитектурной съемке очень важен свежий взгляд. Вовсе необязательно фотографировать легендарные здания и всемирно известные достопримечательности, нечто особенное можно увидеть во всем, что нас окружает.

Дисторсия и линейная перспектива

Зачастую при фотосъемке зданий возникают различные искажения: создается впечатление, будто стены наклонены, крыша завалена, а то и вовсе кажется, что дом скоро обрушится. Такое часто случается из-за неправильного выбора точки съемки, а также слишком близкого расположения к объекту. Устранить эффект можно, отдаляясь от здания.

Есть и другой визуальный эффект. Здесь уместна аналогия с железнодорожными рельсами. Глядя на параллельные прямые, уходящие вдаль, мы будто бы видим их сужающимися где-то на горизонте. Так и со зданиями - только в вертикальной плоскости. Пожалуй, такое искажение, порой, добавляет художественности фотоснимку.

В любом случае - освоение съемки архитектурных сооружений добавляет умений и улучшает навыки, а значит, выводит ваше мастерство на новый уровень возможностей.

Атже — один из первых фотографов в мире. Он отличался вниманием к деталям и оставил нам уникальную документацию старого Парижа. Атже был антиподом фотографа Эдуарда-Дени Бальдюса, запечатлевшего только признанные архитектурные памятники Парижа, вроде Нотр-Дама. Атже снимал не отдельные архитектурные памятники, а город вообще — старый Париж — таким, каким он его знал и любил со всеми его дворами, закоулками, мелкими деталями зданий, дверями, дверными ручками, бытом горожан.

Изначально Атже позиционировал себя как документальный фотограф, для которого была важна четкость изображения. Он стремился создавать не произведения искусства, а фотодокументы, по которым художники впоследствии могли рисовать картины, не обращаясь к зданиям напрямую. На первом этаже пятиэтажного здания, где была его квартира и проявочная, висело объявление: «Атже — документы для художников». Однако в его поздних работах присутствует новое метафизическое настроение, особая мистическая атмосфера. Ее отметили сюрреалисты, благодаря которым Атже получил свою единственную прижизненную публикацию: в 1926 году Ман Рэй поместил четыре фотографии его авторства на страницах журнала «La Revolution surrealiste».

Ласло Мохой-Надь

Венгерский художник, теоретик фото- и киноискусства, представитель фотографии Нового видения, Надь снимал архитектуру Bauhaus, наслаивая свое собственное восприятие на реальный объект с помощью необычного ракурса, что отличалось от привычной для того времени документации архитектурного памятника. Для него было важно выразить собственные теоретические идеи через архитектурную фотографию, а не показать объект таким, какой он есть.

«При помощи фотографии, а тем более кино, мы можем ощутить новый опыт пространства. С их помощью и помощью новой школы архитектуры мы добились расширения и кристаллизации нашего восприятия пространства, постигли новую пространственную культуру. Благодаря фотографу человечество получило власть увидеть новыми глазами среду своего обитания», — писал Ласло Мохой-Надь в эссе «Новый инструмент видения».

Эдвард Стайхен

Американский фотограф Эдвард Стайхен был одним из основателей жанра модной фотографии. Изначально он был художником-импрессионистом и следовал в фотографии течению пикториализма — сближения фотографии и живописи. Он считал фотографию не просто способом документации объекта, а самостоятельной формой искусства. Фотографировал не памятник со всеми его подробностями, а субъективный образ — впечатление (как в импрессионизме), поэтому для него не была важна четкость изображения: здание могло находиться не в фокусе или одно изображение причудливо накладывалось на другое.

Альберт Ренгер-Патч

Немецкий фотограф Ренгер-Патч был представителем направления Новая вещественность. Он считал, что объектив фотоаппарата позволяет человеку посмотреть на мир непредвзято и что в нем все становится прекрасным. В 1928 году Ренгер-Патч выпустил альбом фотографий под названием «Мир прекрасен» («Die Welt ist schön»), определивший развитие современного фотоискусства.

Он объединил в своем альбоме различные объекты: архитектуру, растения, животных, производственные предметы и машины, продемонстрировав, что все они обладают своей неповторимой красотой. Его стиль отличается направленностью на объект — его четким, детальным изображением, что отличало работы Ренгера-Патча от техники пикториализма, которая характеризуется мягким фокусом.

Уокер Эванс

Американец Уокер Эванс — один из важнейших представителей документальной фотографии. Известен своей работой на Администрацию по защите фермерских хозяйств во времена Великой депрессии. Фотографировал простые, непримечательные с архитектурной точки зрения деревенские дома, магазины, церкви и другие сооружения, придавая им торжественность архитектурных памятников за счет фронтального ракурса и четкости изображения.

Люсьен Эрве

Французский фотограф венгерского происхождения Люсьен Эрве был официальным фотографом Ле Корбюзье. Также Эрве работал с архитекторами Алваром Аалто, Марселем Брейер, Кензо Танге, Ричардом Нютра, Оскаром Нимейером, Жаном Пруве, Бернардом Цейфуссом и другими. За счет работы со светом и тенью он выявляет фактуру поверхностей — делает архитектурную фотографию тактильной, а также передает ощущение пространства.

Эзра Столлер

Столлер был любителем черно-белой фотографии и снял почти все известные памятники современной архитектуры. Он не занимался постобработкой фотографий, всегда тщательно готовясь к снимку заранее. «Я редактирую фотографии до нажатия на кнопку», — говорил он. Столлер «оживлял» снимки автомобилями и людьми. Его интересовала не сама архитектура, а образ жизни, связанный с архитектурой, поэтому, например, на данной фотографии на первом плане стоит машина, а на заднем плане — музей Гуггенхейма.

Джулиус Шульман

Элен Бине

Бине — один из самых известных архитектурных фотографов в мире, близкая подруга Захи Хадид. Кроме самой Хадид она сотрудничала с архитекторами Даниэлем Либескиндом и Петером Цумтором. Элен старалась передать не просто облик здания, а образ мысли архитектора, как бы сливаясь с ним в творческом процессе, запечатлевая самые тонкие детали и передавая ощущение пространства. Таким образом, ее работы одновременно документируют детали архитектуры, передавая философские смыслы, заложенные архитектором, и в то же время являются самостоятельными произведениями искусства. Еще она очень интересно передает отражение света в своих работах.

Бьерн и Хилла Бехер

1931-2007, 1934-2015

Супруги Бехеры — концептуальные художники, главная тема творчества которых — всевозможные архитектурные сооружения, собранные в так называемые типологии. Это один из примеров того, как архитектурная фотография становится произведением искусства. Все фотографии делаются в пасмурную погоду одним и тем же объективом, используется один и тот же фронтальный ракурс, с которым традиционно работали еще в XIX веке для документации памятников архитектуры. Все фотографии черно-белые.

Творчество Бехеров позволяет задуматься о том, что не только общепринятые архитектурные памятники достойны запечатления и восхищения, но и такие здания, как, например, газгольдеры и водонапорные башни. Та тщательность, с которой они собирают «типологии» подобных сооружений, демонстрирует их серьезное отношение к снимаемым объектам.

Томас Штрут

Штрут принципиально снимал архитектуру без людей. С одной стороны, этот подход лишает ее взаимодействия со средой и сюжета, с другой — предоставляет возможность взглянуть на нее как на самостоятельный объект, будто бы живущий своей жизнью.

«Удивление от того, что мы произвели коллективно, становится сильнее, если взглянуть с более широкой перспективы. Вид достижений экспериментальной физики, урбанистического пейзажа XXI века или хирургического робота рождает вопрос: как следует оценивать то, что мы видим? На более глубоком уровне давайте задумаемся об уязвимости человеческого тела и души в сложившихся обстоятельствах. Все это не данность. Оно рукотворно. Продукт человеческой деятельности», — говорит Штрут.

Хироси Сугимото

В творчестве этого японского фотографа есть отдельная серия «Архитектура», состоящая из преднамеренно размытых фотографий известных архитектурных памятников. За счет этой размытости фотограф пытается исследовать, насколько узнаваемы те или иные шедевры архитектуры и как они переживают проверку временем.

Урок по фотографии архитектуры пригодится практически любому человеку, потому что не только фотографы-любители, но и люди, которые берут камеру в руки раз-два в год, ездят… в отпуска!

Архитектурная фотография , как ни один другой жанр, передает опыт пребывания в определенном пространстве и местности. Именно здания на фотографиях наилучшим образом помогут представить зрителю где, в какое время и при каких условиях находился отдыхающий, турист или путешественник. Но, как и в любом другом жанре, у фотографии архитектуры есть свои головоломки. Как наилучшем образом фотографировать дома, мы и рассмотрим в этом уроке фотографии.

• Фотография каких-то промышленных структур, торговых центров или бизнес-комплексов из железа и бетона в городе, который славится своими древними храмами и садами, поможет фотографу показать разнообразие. Вы покажете "движение" на снимке, если рядом с постройками позапрошлого века сможете грамотно вписать и современный новодел.

• Оставляйте для старых зданий больше пространства. Если есть возможность включить в кадр деревья или другую растительность - делайте это. Такой подход покажет камерность старых застроек и привнесет дух прошлого, покажет настроение и подчеркнет перекличку старого (архитектура) с новым (деревья, цветы и т.д.).

• Включайте в один кадр части нескольких архитектурных сооружений. Пробуйте найти общие черты и уловить . Если не получается сразу, можно попытаться снять то же самое в другое время суток или при другой погоде.

• Здание можно даже просто "вырвать из контекста". Убрать все детали окружающей действительности, чтобы подчеркнуть обособленность или уединенность.

• Если вы будете стараться исключить из фотографического поля все "лишние" кусочки сторонних зданий, может получиться слишком прямолинейная подача, которая хороша для фотографий недвижимости, предназначенной на продажу. Оставляйте некоторое пространство вокруг объекта съемки, это поможет закрепить объект в определенном контексте. Например, можно будет понять, насколько плотна застройка в том месте, где располагается дом.

• Включайте в изображение тротуар, фрагмент улицы, пешеходов - детализация такого плана помогает зрителю проникнуться атмосферой и увидеть происходившее глазами фотографа.

• Ошибочно полагать, что при нельзя использовать телеобъектив. Для своего рода сжатия перспективы, чтобы получить интересную закономерность, можно воспользоваться длиннофокусной оптикой.

• Можно включить в композицию ритмичные объекты: деревья в ряд, штакетник забора или тени, которые создадут ритм и добавят объем снимку. (Дополнительно можно прочитать материал, который был уже опубликован на ФОТОГОРЕ .) За счет этого облегчается композиция, даже тяжеловесные здания будут выглядеть более гармонично в кадре.

• Используйте погодные условия себе во благо. Полуденный свет создаст резкие тени и придаст контраст изображению. Но если перед фотографом стоит цель показать подробности украшенных фасадов, то лучшая погода будет в пасмурный день, тогда способствует прорисовке мельчайших деталей.

• Нет ничего более динамичного по своей природе, чем лестницы. Не бойтесь включать их в композицию снимка, это обязательно привлечет внимание зрителя.

• Надуманна и совершенно избита идея природных рамок. Но она работает. Бывает достаточно только грамотно включить в кадр естественное обрамление, чтобы он получился прекрасным образчиком вашего туристического достояния.

• Пока производителями не придуман , следите за расположением людей, которые попадают в объектив. Порой наличие человека в кадре придает изображению архитектуры законченный аутентичный вид.

• Скульптура, лепнина, барельефы и архитектурные детали - требуют вашего внимания при съемке. Располагайте ключевые точки на линиях золотого сечения, чтобы на них в первую очередь было обращено внимание зрителя.

• Используйте все арки, которые попадаются на вашем пути. В их обрамлении любой тривиальный сюжет из жизни города будет выглядеть лучше и интереснее.

Если сложно найти арку, заполните передний план каким-то крупным изображением.

• Некоторые здания, особенно в центре городов лучше фотографировать поздним вечером. В цифровой фотографии увеличение значения ISO может привести к появлению неприятных цифровых шумов в кадре. Используйте штатив, чтобы снизить ISO до приемлемых значений. Например, 400 единиц или меньше, которые позволяют получить кадры без шума в условиях низкой освещенности.

• Промышленная архитектура хорошо получается при крупной детализации, тогда как руины лучше будут выглядеть в контексте окружающего пространства.

• Помните про коррекцию перспективы. Даже среднее по высоте здание будет все равно выше фотографа. Это является источником 99% искажений архитектурной фотографии в мире.

Искажение не всегда плохо, обращайте внимание на сходящиеся вертикальные линии в кадре. Используйте широкоугольный объектив и наклоняйте саму камеру так, чтобы весь фасад вписывался в кадр.

Подведем итоги

Здания не двигаются. Только ленивый фотограф будет использовать высокое значение ISO, когда будет фотографировать архитектуру. Грамотный подход заключается в том, чтобы начать снимать с низким (например, 100). В архитектурной фотографии желательна большая глубина резкости. У зрителя должен быть выбор, какую часть здания он хочет рассмотреть. Ее то он и должен найти в адекватном фокусе.

Большая глубина резкости означает небольшое отверстие. Небольшое отверстие плюс длительная выдержка - слишком "тяжелы" для съемки с рук. Следовательно, для того, чтобы правильно фотографировать дома и получить хорошие снимки, фотограф будет работать со . Штатив более надежный помощник для фотографа, снимающего здания, чем разнообразие объективов. Даже с " " можно получить прекрасные фотографии архитектуры. Тяжесть штатива можно и потерпеть. Ведь, в конце концов, здания просто красивы, и требуют к себе почтенного внимания.

По материалам зарубежной информации подготовил Ф.Светогоров

Архитектурная фотосъемка – один из жанров фотоискусства, конечной целью которого является создание представления о построенных руками человека сооружениях. Как правило, снимок является документальным, поскольку данный вид фотографии призван фиксировать правдивые и точные элементы зданий, мостов, декора и т.п.

Ниже мы рассмотрим основные моменты создания архитектурной фотографии. Не огорчайтесь, если первые результаты не будут вас удовлетворять: терпение, эксперименты и опыт помогут вам со временем стать профи в непростом, но увлекательном процессе.

Выбираем точку съемки архитектурных объектов

При выборе точки съемки следует придерживаться следующих правил:

• Пробуйте все варианты. Снимайте здание с близкого и далекого расстояния, с разных точек, в нескольких режимах и т.д. Согласитесь, что лучше потратить время на съемку и последующий выбор удачной фотографии из нескольких имеющихся, чем жалеть об упущенных возможностях.
• Не позволяйте тени или слишком яркому освещению испортить кадр.
• Не фотографируйте все подряд. Принцип героя популярных анекдотов «что вижу, то пою» здесь неуместен. Внимательно посмотрите вокруг, может быть объект идеального сюжета находится позади вас?
• Играйте на контрасте: соседство памятника архитектуры со зданием в стиле хай-тек при правильном ракурсе дает сногсшибательный эффект.
• Оставляйте старым зданиям больше пространства.
• Используйте погодные условия (туман, снежная пелена, полуденный свет и пр.) по максимуму.
• Не забывайте про природные рамки: «окно» из ветвей деревьев, иллюминаторы, арки из вьющихся растений и т.п.
• Промышленные объекты детализируйте, а руины не оставляйте без окружающего контекста.

Внимание! Иногда сделать красивый или уникальный кадр можно только с крыши соседнего дома, или находясь на охраняемой территории. Помните об ответственности за проникновение в частные владения, и о безопасности – всегда спрашивайте у владельцев объекта разрешение пройти к точке съемки и работайте со страховкой.

Как выбрать объектив для архитектурной съемки

Если вы стоите перед выбором, что приобрести в первую очередь, отдайте предпочтение широкоугольному объективу.

Несколько «зарубок» на память начинающему фотографу:

• Для лучшего кадрирования изображения используйте телевик.
• Для создания эффекта узоров на зданиях мегаполисов используйте зум-объективы с большим фокусным расстоянием.
• Совсем новичкам будет полезно использовать оптику с отображаемыми на ней сеточками – при фотосъемке домов про ключевые точки «золотого сечения» забывать не следует.
• Для уменьшения дисторсии чуть-чуть выдвигайте зум.
• Чтобы здания на фотографии с проходящим по середине кадра горизонтом «стояли» ровно, используйте объективы с фокусным расстоянием от 50 мм.
• Для создания фото с «агрессивной перспективой» используйте сверхширокоугольники или объективы с эффектами (например «рыбий глаз»).

Цитата: На заметку

Что нужно знать про освещение зданий

Поэтому приходится либо ждать нужной погоды или времени суток, либо создавать шедевр здесь и сейчас, обращая внимание на то, что:

1. Яркий боковой свет позволяет акцентировать внимание на рельефе и фактуре декоративных элементов объекта. Поэтому в пасмурный день, например, с декорацией работать сложно.
2. Слабоконтрастное освещение размывает формы.
3. Приходящее со всех сторон освещение может дать конфликт спектров, поэтому следует внимательно подходить к выбору точки съемки.
4. При съемке черно-белых фотографий профессионалы рекомендуют использовать фильтры. Например, синий светофильтр выгодно подчеркивает контраст рисунков здания в желто-белых цветах.

В заключение – еще несколько «узелков на память», которые помогут сделать качественные снимки:

• Фокусируйтесь лишь на главном объекте съемке. Исключайте из кадра все, что может отвлечь внимание при просмотре вашего творения и испортить художественную ценность снимка. Но! Чтобы показать масштаб зданий, в кадр можно включить сопутствующие объекты: людей, машины, растительность.
• Используйте в композициях отражения от окон проезжающего транспорта, стеклянных стен стоящих рядом зданий и т.п.
• Выгодно смотрятся силуэты зданий – на закате, заре или при освещении ночными огнями города.
• Планируя работу, не забудьте уточнить прогноз погоды: будет обидно, если пропадет день только потому, что набегут тучи или пойдет дождь.
• Помните, что данный жанр фотографии включает в себя не только фиксацию промышленных зданий или жилых домов – в вашей коллекции шедевров должно быть место и для мостов, узких улочек, лестниц и других созданных с помощью строительных материалов объектов.
• Протяженные объекты или архитектурные ансамбли в ряде случаев правильнее будет сфотографировать частями, чтобы впоследствии «сшить» из нескольких кадров один.
• При фотосъемке зданий желательно использовать штатив с грузиком и не забывать про таймер задержки спуска – это позволит избежать шевелений камеры.
• Для уменьшения шумов и увеличения глубины резкости правильным будет выставить минимальное значение ISO, а диафрагму зажать максимум до f14.
• В борьбе с перспективными искажениями помогает фотографирование по центру объекта, высокая точка съемки и «ровная» камера.

Надеемся, что наша статья помогла Вам в вопросе про архитектурную фотосъемку, успехов в Вашем начинании!